Между прошлым и будущим - Яна Белецкая

– Рядом с ней невозможно оставаться равнодушным, – попыталась оправдаться я.

Ник тяжело вздохнул:

– Это всеобщее заблуждение, поверь мне, моя прекрасная фурия…

– Ага, Горгона, – подсказал ему все тот же черт.

Однако, Ник продолжал, не обращая внимания на мой бубнёж.

– Кларисса красива ледяной красотой, неужели ты сама не видишь! Да Милада перед ней просто капризный ребенок. Я вообще не уверен, способна ли она на кие либо чувства вообще. И я искренне не понимаю, чем она привлекла отца. Да, она умеет улыбаться и очаровывать, но… она словно мертвая что ли. Кларисса почти никогда ничего не ест и не пьет, любит гулять ночью в саду и ненавидит солнце, словно вурдалак какой то! Для почетного звания фамильного приведения она тоже не годится. Признаться честно, она раздражает меня… и вообще, я хотел завести этот разговор позже, но раз уж так, то не хотела бы ты жить в другом месте, подальше от всей этой суеты?

Уверена, что Алисия радостно воскликнула бы «конечно да», однако после вспышки ярости я почувствовала огромную усталость и уныние. Я только что ревновала, но кого и к кому?.. что я здесь делаю, и что будет дальше? Ни одного нового вопроса. Реальность вновь надавила на меня тяжелым прессом. В этот момент мне не хотелось ни глумиться над Миладой, ни указывать мачехе на ее место, ни выяснять принадлежность Клариссы к вампирскому клану. Вот только Ник, он реальный, вот он, рядом со мной, такой близкий и не мой…

– Послушай, Алиса, теперь то что? Ты вот – вот расплачешься. Как ты себя чувствуешь?

«Мне страшно и одиноко», но вслух я сказала, что его идея после свадьбы уехать от сюда очень мне понравилась.

Хотелось остаться одной. Договорившись с Ником встретиться завтра, я через вход для прислуги вернулась в дом и закрылась в своей комнате. Надо подумать, как уйти незамеченной. Я должна сегодня же пойти к старухе!

На какое то время меня одолел сон, и сколько времени я проспала, определить не могла, но желание навестить загадочную «бабу Ягу» окрепло. Предупредив мою союзницу, что ничего не хочу и чтобы меня не беспокоили, я отправилась разгадывать тайны.

Сгущались сумерки, и лес притягивал своей таинственностью. Казалось, что сейчас откуда – ни будь из кустов выйдет леший, и я не удивлюсь, а всего лишь спрошу в правильном ли направлении я иду – настолько все кругом становилось мистическим и таинственным.

– Степан? – тихонько позвала я верного слугу, которому всецело доверяла и предусмотрительно взяла в провожатые на случай того же лешего.

– Мне еще больше перестала нравиться ваша затея, госпожа, – ворчливо отозвался голос в нескольких шагах от меня.

– А мне никогда не нравился твой бубнешь, – отрезала я, мужественно шагая вперед.

– У тебя ружье! – Затея мне не нравилась тоже, однако другого выхода я не видела.

Мы шли еще какое то время, прежде чем я обернулась, чтобы пропустить Степана вперед, ведь точной дороги я не знала и руководствовалась только россказнями «подруг по балу» и прислуги.

– Теперь ты веди меня – так быстрее будет и…, – договорить я не смогла и встала как вкопанная, не в силах даже шелохнуться. Всего в нескольких метрах от меня ярче ксеноновых фар светились глаза какого то зверя.

– Пригнись, госпожа! – рявкнул Степан и грянул выстрел.

Я дрожала всем телом, прижавшись к дереву. Мне еще никогда ни приходилось слышась звук выстрела и то, что я услышала сейчас было не сравнимо с тем, как палили в телевизоре.

– Здается мне, это та самая шельма, что собак ваших растерзала, – досадно сплюнул он и, прибавив еще несколько витиеватых словечек, тяжело вздохнул:

– Э – эх, упустил сатану!

– К-как думаешь, кто это? – отмерла я.

– А пес ее знает, – ответил он, все еще не отпуская ружье, – Однако ж, тварь существует и это не просто волк какой – ни будь.

– Звучит зловеще, – несмело отозвалась я.

– Говорил же я, опасна ваша затея, дык вас разве ш переспоришь. Может, все же вернемся, а? – со слабой надеждой попросил он.

– Нет, – мужественно и твердо сказала я, – Ты давай вперед, а я за тобой.

– А если сзади нападет? – упирался тот.

– А если я сейчас вообще одна пойду? Вот скажи мне: кто больше всех любит человека любого цвета кожи и любой веры?

– Господь Бог, конечно!

– Нет, Степан, голодный хищник. А то, что было рядом с нами, возможно людей не любит никаких и поэтому мы целы. Он уже давно мог напасть, но не сделал этого. Пока.

– Вот именно, госпожа! И вообще, странные речи вы говорите, – Степан опустил ружье и смотрел на меня со смесью подозрительности и жалости, – Ну ладно я старик, а вы то! Совсем о себе не думаете, ведь свадьба скоро и ежели что приключится неладное…

– Хватит Степан! – Отрезала я, – Или мы идем, или я одна.

Держа ружье наготове, он пошел вперед и после того, как велел мне не отставать, пробурчал себе под нос:

– Все ж таки ударилась она головой сильней, чем думает милорд. Ведь пришибет меня, ежели прознает куда я ее водил.

Сделав вид, что не слышала, я улыбнулась и продолжала идти за ним след в след. Почти необъяснимо и очень странно, но не светящиеся глаза зверя испугали меня, а только громкий хлопок выстрела. Я не знала и не понимала, почему совсем не испугалась его. Меня шокировал сам факт существования в нашем лесу огромного животного, но мысли о том, что оно нападет, не было и в помине. Почему? Даже под пытками не могла бы объяснить, но только твердо знала – зверь не напал бы на нас и это не он уничтожил моих собак. Я просто это знала.

Мы вышли к маленькому аккуратному домику из белого неотесанного камня, нелепо смотрящимся в лесной глуши, в которой ожидалось что – то вроде избушки на курьих ножках. В единственном окне горел тусклый свет свечи.

– Жди снаружи, – прошептала я повелительно, заранее пресекая всякие возражения.

Я толкнула дверь, и она поддалась, тихо отворившись. Моему взору предстал квадратный деревянный стол на массивном, необработанном березовом стволе вместо ножек, на котором стояла единственная свеча, а вокруг разложены сухие травы и старая деревянная посуда. Откуда – то из темных недр комнаты вылетел черный ворон, и, обогнув меня, скрылся. Однако, я его только видела, но ни шелеста крыльев, ни легкого ветерка, который должен был обдать меня, я не почувствовала, а на причудливом столе не шелохнулось ни травинки. Страх, ужас, желание развернуться и убежать прочь – ничего подобного не было. Более того, и это изумляло, я ощутила себя здесь хозяйкой.

– Алисия – я – а, – донеслось из темной глубины. И снова, только ожидание и ничего похожего на леденящий ужас. Свеча ярко вспыхнула и осветила появившуюся, словно из воздуха, молодую восточную красавицу с неправдоподобными зелеными глазами. Но где же старуха?..

Я замерла, руки сковали невидимые цепи, а ноги словно вросли в пол и пускали туда корни. Было необычно, волнующе и любопытно, что же произойдет дальше, но не страшно – казалось, я вообще не знаю этого чувства. Затем пространство искривилось, будто я стояла у окна, а на стекло вылили воду. Все стало размытым и тусклым, а потом вода окрасилась в черный цвет. Темнота окутала меня и поглотила.

13

Я ощутила невероятную легкость и какое – то размеренное покачивание, словно лежала на воде в штиль. Спокойствие и безмятежность охватили все мое существо. Чарующая нега должна была продолжаться если не вечность, то хотя бы как можно дольше. Какое то время я всецело отдавалась этим ощущениям, но потом в голову пробралась предательская мысль, грозившая вытащить меня в реальность. Где я? Глаза со свинцовыми веками тоже противостояли пробуждению и понадобились усилия, что бы разлепить их.

Иссини – черная темнота окружала со всех сторон и это была не вода, а невесомость космоса… Я закричала, но из горла не вырвалось ни звука, и парила в темноте совсем одна. Что со мной? Где я? Жива ли?

Внезапно я уловила свет, который становился все ярче с каждой секундой,

будто в темном зале театра поднимался занавес, открывая яркую сцену.

На неясном расстоянии от меня, может быть метры, а может и километры, находился невообразимый источник этого света. Маленькие огоньки, от тусклого желтого до яркого оранжевого переплетались в виде цепочки ДНК, такой, как принято изображать ее. Вокруг них, огромным капюшоном переливался бело – лунный свет.

«Огоньки – это души людей» – прозвучал в моей голове голос, отчего то ничуть не удививший и не испугавший меня.

«А свет, может быть Бог?» – мысленно спросила я, но не получила ответа.

«Это души только что родившихся детей» – снова проговорил неведомый собеседник. «А это те, кто возвращается вновь»

Я оглянулась вокруг: со всех сторон медленно подлетали серебристые мерцающие капельки и присоединялись к цепочке сверху и снизу, чтобы потом отделиться из центра, и маленькими звездочками улетать в бесконечную синеву.